Нож в голову, курица на углях: как я служил в армии. Часть I.

Воспоминания и размышления о срочной службе.
Совсем скоро все офисы страны наполнятся носками, красными звездами и пеной для бритья в подарочных коробках. Мы в стороне не остались и решили устроить рефлексию главного аспекта приближающегося праздника: службы в армии. Редакция отправилась собирать казарменные воспоминания друзей, знакомых и родственников — и отобрала для вас самые интересные. Сегодня — рассказ нашего коллеги, Максима.
СОЛДАТСКАЯ ИСТОРИЯ МАКСИМА

Я среднестатистический парень, который пошел в армию после окончания университета. Попал в/ч 66431, город Цхинвал, что находится в Южной Осетии. Физическая подготовка у меня была никчемная, а воспитание — слишком хорошее для армии.
Думал ли я, что пойду в армию? Нет. До самого конца был уверен, что получится миновать ее по здоровью, или — на крайний случай — заплатить денег. В наши дни практически у каждого есть родственник или знакомый, через которого можно договориться, вот и в моей семье он был. Сумма в 100.000 рублей не очень радовала, и поэтому было принято решение, что в жизни я такие деньги не отдам, служба в один год того не стоит. Конечно, после уже так не думал…
Вместо 100.000 замаячила сумма в 35.000 — она бы гарантировала службу где-нибудь около дома. Со временем ценник вырос с 35.000 до 65.000. И от этой идеи пришлось отказаться. Утешала та мысль, что не редким случаем был обман, когда деньги отдавались, а забирали тебя по стандартному распределению.
На распределительный пункт попал со своими знакомыми, что придало уверенности. Будь готов, что половину из всех вещей придется выкинуть, оставят самую малость. Дабы этого избежать, все, что считаешь необходимым, запихни в карманы — их проверять не будут. Я же, кроме влажных салфеток, маникюрных ножниц (салфетки и ножницы запрещены, их бы забрали, если бы оставил в сумке) и печенья, ничего не брал. Были индивиды, которые привозили гору еды, целые пироги и запеченных кур, что тут же отправлялось в мусорный бак. Денег с собой также не стоит брать много, их попросту некуда тратить. Сумки, которые сдаются в камеру хранения, обкрадывают, поэтому снова повторяем правило: все держи при себе.
Находились мы в огромном «ангаре», где сыро и холодно осенью-зимой и невыносимо жарко весной-летом. Придется посидеть так какое-то время. Мне повезло — и прошло всего два дня, некоторые же сидели до недели.
Повезло, правда, не до конца: пару вечеров нас держали на улице, так как сержантам не хватало мозгов всех сосчитать. По итогу, промокший после дождя, я получаю воспаление легких и отправляюсь в госпиталь. Там было весьма неплохо, хоть чуть и не выхватил пару раз от парочки осетин. Тяжело (но возможно) отстаивать свои права на чужой земле, особенно когда у тебя внешность школьника.
Присягу принимал в больничной форме с йогуртом в кармане — меня застали прям на входе в корпус, только что пришедшим из магазина. Пару недель провел там с удовольствием, хорошо питаясь и постоянно смотря телевизор, залипая попутно в интернете. Но не могу сказать, что не сожалел об этом, ведь мои земляки уже проходили КМБ (курс молодого бойца), пока я не делал нихрена. Вероятность, что мы будем служить вместе, улетучилась.

Удача то поворачивалась ко мне лицом, то резко — задом. На каждую хорошую новость тут же находилась плохая.
После прохождения КМБ мы долго не могли попасть в часть, так как перевал был постоянно закрыт из-за оползней. Вот и выходит, что первые полтора месяца своей службы я провел в приподнятом настроении, ни капли не вкусивший всего маразма армии. В части меня ждал огромный сюрприз в виде одного из моих лучших друзей с гражданки.
Изначально меня распределили в артиллерию, там играла музыка, все занимались спортом и были очень вежливы. Мы тут же нашли общий язык, за полдня я выучил ротную песню и ходил довольный в окружении своих новых боевых товарищей. Там и не пахло дедовщиной, каждый стоял горой друг за друга. Но, как я сказал выше, в этой же части служил мой хороший друг; один из командиров узнал об этом и решил перевести меня к нему в роту. Одиннадцатую роту. Роту, о которой говорили все, попасть туда боялись и всячески этого избегали. С этого момента закончились мои счастливые дни в армии.

Командиром роты был 26-летний лейтенант с синдромом бога. Этот неоднократно судимый парень воспитывал из нас шакалов, которые были готовы перегрызть друг другу глотки. Воровство процветало, о взаимопомощи не могло быть и речи, каждый старался только для себя. Из-за своего длинного языка я вечно выхватывал по лицу. Выхватывал и из-за слабой физической подготовки. Из-за личного мнения. В общем, получал п…лей знатно. Так продолжалось до тех пор, пока мой друг не помог мне устроиться в штаб.
В штабе было хорошо, подчинялся лишь узкому кругу лиц, на остальных было наплевать. Была возможность самовольно ходить по расположению части и питаться, обходя столовую стороной. Да здравствует таук и курица на углях. Таким образом я прожил месяца два, пока тот самый командир роты не стал временно исполняющим обязанности командира батальона, то есть моим непосредственным начальником. Не знаю, были ли люди, которых он ненавидел больше, чем меня.

В результате я получаю удар ножом в голову. Звучит страшно, на деле же нож был в ножнах, рассечение вызвало много крови, но по факту никакого вреда здоровью мне не принесло, кроме неудобств. Это было хорошим поводом проучить лейтенанта, но я не стал. Меня учил отец, и двоюродные братья были всегда примером, что не стоит стучать, какой бы сложной ситуация ни была.
С момента инцидента прошла неделя, и нападки со стороны командира лишь усилились. Он считал, что таким образом закаляет меня. За эту неделю ко мне подходили сослуживцы и сержанты, говорили, что было бы неплохо его подставить, сдать. Я сделал хитрее — и попросту перестал скрывать. В итоге меня прятали в полях, пытались перевести в Ингушетию, пугали тюрьмой и расправой. Пытались сделать все, чтобы я не дал показания. Моими силами его временно сняли с командования, сослуживцы и некоторые командиры приходили и выказывали мне слова благодарности. Говорили о том, как в роте стало лучше. Я же так и пролежал в каличке до конца службы, благополучно уехав домой. Командир роты получил год условно, но остался служить на том же месте, в той же должности — правда, впоследствии его уволили по другому уголовному делу. От судьбы не уйдешь.
Не знаю, кем я остался в глазах товарищей, хорошо я отслужил или плохо, отдал ли долг родине. За время службы у меня случалось все: я никогда не увиливал от учений, пережил множество ярких моментов, спал под дождем и снегом, десантировался из БМП, не вылезал со стрельбища. В общем, получил полный спектр эмоций от прохождения службы.